Адвокат его превосходительства, или Как Юрий Соломин Путина защищал

Евгений КУЗЬМЕНКО. Интернет-издание «ГОРДОН»

Ну, вот и еще один знаменитый советско-российский актер воспел осанну Владимиру Владимировичу Путину, одновременно предав анафеме современную Украину. На этот раз угораздило вляпаться многолетнего худрука Малого театра Юрия Соломина.

Впрочем, «угораздило» — не совсем верное слово. «Угораздило» Гафта (укол пропагандистской иглой вкупе со страхом стать никому не нужным), Олега Табакова и Александра Калягина (пришлось выбирать между театром и совестью), Людмилу Поргину (выбор между больным супругом и здравым смыслом), родившуюся в Киеве Юнну Мориц (вполне искренний уход в останкинскую параллельную реальность).

И совсем другое дело — Соломин, человек преклонного возраста, но в своем уме. Этот не стал имитировать интеллигентское двойное дно и скрытые угрызения совести. Чай не ностальгирующий хозяин гостиницы из пьесы Шварца, милый дуэт которого с героиней Екатерины Васильевой так любили показывать в праздничных советских теленарезках.

В ностальгии реального Соломина, как и у Табакова с Захаровым, немало сухого расчета. И все же она — совсем о другом. О том, когда государство и народ по-имперски едины. Куда вы, туда и мы. Помним, чем вам обязаны. За доброту, за щедрость спасибо. Любую кровь оправдаем, любую войну объясним, от любой неудобной правды отбрешемся, еще и в конт­р­атаку перейдем. Зря, что ли, играли в идеологически правильных сериалах?

И мешаются в одном агрессивном нахрапе благостные гэбистские легенды, тупая советская пропаганда да царское «Православие, самодержавие, народность». Так мыслят многие советские корифеи театра и кино, и 80-летний Соломин понимает: в интервью с «вражескими» СМИ надо, как в старые добрые времена, давать отпор, выкладываясь по полной.

«Ваше же правительство не выполняет Минские соглашения. Сказали отвести войска, а они: «Нет, пусть те сначала отведут». Мы отвели, ваши продолжали стрелять. Потом отвели какие-то маленькие пулеметики, но танки оставили. Они что, не знали, что там еще люди живут? А Донбасс отвел по Минским соглашениям — значит, они согласны, что нужно разойтись на время, как в семье мужу с женой».

Читаешь такое — и думаешь: а в чем разница между экс-министром культуры и народным артистом СССР Юрием Соломиным и какой-нибудь бабкой на скамейке в Самаре? А пока думаешь, Юрий Мефодьевич вживается в роль насмотревшейся ящика провинциальной кумушки еще основательнее:

«Есть Минские соглашения. Сколько раз там собирались, и только в конце, когда Россия сказала: «А почему нет людей со стороны Донбасса? С кем договариваться? Почему с нами все говорят?», стали вести переговоры с Донбассом. И Донбасс идет на уступки, давайте поговорим, изберем кого-то или нет, но ваше руководство не хочет. И почему-то им это спускают».

«Да, почему-то спускают», — говорит актер, который когда-то в роли полковника КГБ Славина защищал от козней ЦРУ и Пентагона мирную африканскую Нагонию. А спустя 30 лет худрук Малого театра раздраженно бросает журналистке украинского издания:

«Дружба украинского и турецкого лидеров, честно говоря, мне не очень нравится. Чего это вдруг он приехал в Киев? Пельменей поесть? Да еще буквально на второй день после того, как все это случилось».

Тут редакция «ГОРДОНА» к месту подмечает: «Президенты Украины и Турции встречались не в Киеве, а в Париже 30 ноября, через неделю после инцидента на турецко-сирийской границе». От себя добавлю: до конфликта с самолетом президенты Путин и Эрдоган встречались как лучшие друзья, и европейская пресса даже писала о тройственном союзе двух мачо: Путине, Эрдогане и Берлускони.

Впрочем, Юрию Мефодьевичу на все эти поправки наплевать: давая интервью, он воюет на информационном фронте. Активно так воюет, силой неуемного художественного воображения переходя границу и сбрасывая бомбы на украинские города: «Поверьте, если бы Россия кинула туда (на Донбасс. — Е. К.) ту технику, в применении которой ее обвиняют, то наши войска бы уже дошли до Киева. А уж насчет того, чтобы долететь, — это секунды».

Откуда берется в головах у вроде бы интеллигентных, переигравших всю российскую и зарубежную литературу людей такая хрень? В свое время Соломин блестяще сыграл в оскароносном фильме Акиры Куросавы ученого Арсения, подружившегося с охотником другой расы Дерсу Узала.

Как же сталось так, что неглупый вроде человек рассуждает о взаимоотношениях своей страны с другими странами и народами в панибратском духе вроде «Колька из соседней квартиры говорил, что у Наташки из дома напротив срамную болезнь обнаружили!».

«...Уже захаркали кровью Бельгия, Нидерланды, не говорю о Франции. Держится пока Англия. Она всегда хитренькая была. Но там уже тоже хотят пройти водными путями. Наводнили Грецию, Черногорию, Венгрию, Чехию. Это же не мы их науськали. Мы можем помочь, если к нам обратятся...».

«С ума он, что ли, сошел на старости лет?» — спросит иной читатель. Да нет, он был таким всегда, только раньше жили в одной стране под названием СССР. И врагов у нее была тьма-тьмущая, не до Украины было, не до Крыма, о котором нынешний Соломин, как обиженный чинуша, говорит: «Поэтому я сейчас не пойму: какие претензии? Мы же не предъявляем претензий, что Харьков когда-то был русским и даже считался столицей России, значит, теперь он — наш. Просто там русских больше. Но никто не говорит: «Отдайте нам Харьков».

«Да он же просто вздорный, недалекий, пускай и талантливый, человек, — раздраженно продолжит гнуть свое читатель. — Ну и зачем его слушать?».

В самом деле, очень часто актер силой своего таланта создает образы — красивейшие на вид воздушные оболочки. Затем мы, зрители, наделяем эту оболочку таким внутренним содержанием, которое актеру подчас и не снилось. И улетает этот воздушный шар за облака нашей благодарной памяти. Часть этой благодарности мы всю оставшуюся жизнь адресуем и сыгравшему роль актеру.

А актер между тем остается здесь, на земле, создавать новые оболочки. Со временем он стареет, тускнеет, вступает с властью в многообразные междусобойчики. Приучается вполне искренне боготворить кормящую его с театром власть: «На сегодняшний день я поддерживаю Путина. Знаю, что такое перелеты, и, честно говоря, удивляюсь, как он успевает везде летать и когда он спит...».

«...А наш министр иностранных дел Сер­гей Лавров... Все хочу узнать: он дома вообще живет? Завтракает в Турции, обедает где-то в Америке, а на ужин прилетает в Одессу... Вот что называется настоящая дипломатия, занимается делом человек, не натравливая никого!».

Так оно и получается. Был адъютант его превосходительства... А стал — адвокат его превосходительства. И адвокат этот по-стариковски злобно, на своей волне, тычет упреком соседнему государству: «Почему центральная часть правительства Украины не хочет встретиться с правительством Донбасса? Они что, такие великие люди? Тоже мне, ленины...».

Прошу меня простить, господин адвокат, но это — клиника. Сущая клиника.